Андрейкины рассказеньки

В жизни каждого человека ежедневно происходят разные встречи, истории, ситуации – и веселые, и грустные… только успевай записывать.

Освященный домовой

Родственница Татьяна прошлой зимой увлеклась изготовлением домовых дедушек. Заказала по интернету всякие «запчасти», посмотрела, как это изготовить. Сотворила несколько разных штук и подарила всем родным на Новый год. «Они добрые! Я их еще сама святой водой освятила, с молитвой», – предупредила Таня.
Прекрасный подарок! Назвал его Андрейка и поставил в прихожую на шкаф, пусть оберегает и следит за порядком в доме. Мне кажется, он добрый домовой и даже чем-то на меня похож)))
«Осталось еще несколько штук. Думала, продам кому-нибудь, – смеется Татьяна, – чтобы окупить затраты, но так и не нашла желающих. Говорят, мода на домовых уже давно прошла».

Гречка с «мясом»

После выхода текста про семейные неприкосновенные запасы, родственники рассказали свою историю, как в один из кризисов купили про запас целый мешок гречки – 50 кг. Отвезли его в гараж, поставили на хранение, довольные очень: «Нам сейчас никакой кризис и голод не страшны!»
Через какое-то время решили вскрыть мешок и отсыпать гречки – кашки дома сварить. Приехали в гараж, открывают мешок, а там… букашек мелких и жучков – видимо-невидимо… Не то что крупа – мешок шевелится…
«Никогда, никогда в жизни с тех пор не покупаем никаких запасов. Никаких! Это ж сколько денег мы потратили. Выкинули на помойку целый мешок гречки с «мясом». Даже заплакали тогда от расстройства и несколько лет гречку не то что есть не могли, а даже слышать это слово не желали», – рассказывают родственники, смеются и сто раз повторяют: «Никогда! Никогда! Никогда!»

Мешок соли

На этот же текст про семейные неприкосновенные запасы откликнулась и знакомая, тоже по имени Татьяна:
«Я вот современная, видимо, женщина и запасов у меня совсем нет. Да и хранить негде. Хотя в запущенном гараже хранится мешок соли. Свекровь иногда вспоминает о нем, но идти так далеко никому не хочется. Вспоминаю свою маму, которая рассказывала, как они – дети войны – ходили вокруг «Кругляшки» и собирали очистки картофеля. Ее мама готовила из этих очисток еду. Помню, как мама все крошки со стола рукой сметала и в рот клала. Воспоминание о голодных временах не забывались. Сейчас папа мой (старый уже дедушка), приходя в магазин, всегда покупает пачку сахара (на всякий случай). Господи, не дай нашим детям жить в голодное время!»

Ноги отказали

Нужен ли рейсовый автобус по выходным дням до Нового кладбища? Конечно, нужен! Такие отзывы поступили на текст, в котором в очередной раз поднималась эта тема.
Знакомая рассказала свою историю:
«90-летняя свекровь решила со знакомой съездить на кладбище. Вышли на остановке поселка Металлургов и пошли. Долго шли до погоста… Посетили могилки своих родных и знакомых, всех обошли. А обратно 90-летняя свекровь поняла, что идти пешком уже не может – ноги отказали. Не идут ноги, всё… «Хоть здесь оставляйте меня навсегда, хоть закапывайте сразу, а до остановки мне не дойти, не могу…» – произнесла престарелая свекровь.
Еле-еле удалось остановить проезжающую машину и упросить водителя, чтобы бесплатно довез пожилых женщин хотя бы до остановки на п. Металлургов. Нужен, очень нужен рейсовый автобус по выходным дням на городское кладбище!»

Зеленая книга

Однажды пришел ко мне в гости знакомый – хороший и простой мужик. Увидел в комнате два стеллажа, на которых от пола до потолка впритык все заставлено книгами в 3 ряда.
– Надо же, сколько книг у тебя! – с удивлением сказал приятель.
– Да, это мое богатство и драгоценности, – отвечаю с гордостью ему в ответ. – Здесь хранятся и книги из моего детства, и полные собрания сочинений Пушкина, Толстого, Достоевского, Тургенева, Салтыкова-Щедрина, Солженицына, и многих-многих других писателей и поэтов. Сотни книг! Покупали мы их не только в Серове, но и привозили в свое время из Москвы, Тагила и даже из Молдавии мать высылала дефицитные книги посылками, когда была там в отпуске много лет назад. Правда, родственники говорят, что это пылесборник, выкини их. Но разве можно выкидывать книги? Это же КНИГИ. Это Образование, Культура, Мудрость, История, Психология, Философия, Наследие, Опыт… Это же напечатанное СЛОВО.
– А у меня всего лишь одна книга в доме, – прерывает мои рассуждения приятель.
– Всего одна? И какая? Что за книга? – спрашиваю я с интересом.
– Зеленая, – отвечает обладатель единственной книги в доме.
– Что зеленая? Это название такое у книги или что? – с еще большим интересом задаю вопрос.
– Ну, зеленая, просто зеленая и толстая книга, – простодушно отвечает приятель.
– Я понял, что зеленого цвета она, а какое название-то? Как называется? Или хотя бы скажи, про что она? – пристаю я.
– Не помню, зеленая и зеленая… – ответил приятель, сначала наморщив лоб, стараясь вспомнить, а потом и вовсе отмахнулся от моих расспросов рукой.
Попросил его посмотреть и сказать потом название этой зеленой книги. Несколько месяцев уже жду ответа)))

«Чё? и «Гы?»

Запомнился один преподаватель во время моей учебы в институте. При первой же встрече с ним он всех нас, студентов, ошарашил своим заявлением: «Кто прочитает сейчас наизусть поэму «Евгений Онегин», тот получает отметку «пять» за весь курс и освобождается от посещения всех лекций. На наших молодых студенческих лицах можно было прочитать вечный русский вопрос-удивление: «Чё?» (так как поэма «Евгений Онегин» – это целая книга, объемом примерно в 200 страниц).
Преподаватель же не унимается и продолжает: «Кто прочитает наизусть половину этой поэмы, тот получает отметку «четыре» и больше мы не встречаемся». В ответ опять наши молодые лица молчаливо-удивленно спрашивают: «Чё?»
«Тогда сдать мне экзамен вам будет еще сложнее, чем выучить наизусть «Евгения Онегина», – произносит преподаватель, довольно улыбаясь. Мы же в третий раз своей мимикой его спросили молча: «Чё?»
… Незаметно наступил день сдачи экзамена. Стоим группками в рекреации, все волнуемся, переживаем, что-то пытаемся повторить, прочитать, запомнить… Одна сокурсница подошла ко мне и произносит: 
– Вот все вроде бы повторила, кроме «Мертвых душ» Гоголя. Только помню смутно, что в школе проходили.
– Сейчас тебе все расскажу, все что знаю и сам повторю заодно, – успокаиваю красивую студентку.
И начинаю подробно объяснять, кто такой Николай Васильевич Гоголь, кто подсказал ему сюжет романа, в какие годы написано и какая история написания произведения. Поясняю характеристику главного героя Чичикова и что этому преподавателю важны все мелочи в описании героев, так как каждое слово у классика написано не просто так, а имеет свой смысл. Какие вещи лежали у Чичикова в его шкатулке, что это символизирует. А также про Плюшкина, Собакевича, Коробочку и так далее. Рассказываю, рассказываю, рассказываю… И вдруг замечаю, что девушка меня уже как бы и не слушает, находится в некой прострации.
– Все поняла, интересно ведь? – спрашиваю девушку.
– …Гы? – словно из глубины души, с каким-то непонимающим ужасом в глазах от всего услышанного выдавливает из себя ответ на мой вопрос девушка-красавица.
Через минуту, придя в себя, девушка произнесла:
– Лишь бы «Мертвые души» не попались в билете, иначе завалю экзамен сразу.
… С тех пор, если я чего-то «ужасно не понимаю», то тоже произношу это загадочное и «глубинное» по своему содержанию русское «Гы?» и как-то веселее и проще становится жить.
P.S. «Мертвые души» на том экзамене не попали в билете ни мне, ни той гыкающей девушке-студентке. Обошлось)))

«Да дай ты ему уже!»

Года два назад в один из знойных летних дней засиделся в гостях и остался ночевать в квартире у родственников. Окна у них все выходят на юг, стены дома до того накалились, что от всего даже к ночи пышет жаром. Открытые форточки не помогают – нет никакого дуновения ветерка (бывает же такое иногда у нас на Урале).
Легли спать в комнатах, а уснуть не можем, дышать нечем, всё горячее, кажется, что и кровати с диванами – все на подогреве. Сначала хозяин квартиры взял с собой подушку и покрывало, ушел в большую комнату, открыл настежь окно, расстелил покрывало и лег здесь же на пол. Потом и все мы расположились там же, в надежде на единственное место спасения, так как в доме нет ни вентилятора, ни кондиционера.
Лежим, пытаемся уснуть. Вдруг скрипит дверь в подъезде и слышно, как из дома кто-то вышел и сел на скамейку. Мужской голос практически не слышно, а вот женский – слышно во всех квартирах с распахнутыми форточками и окнами.
– Ты что… Перестань… Не дам… Так нельзя… Я ведь не такая… Ты только второй раз пришел… – раздается в ночи. И дальше снова: бубу-бубу, бубу-бубу…
Мои родственники срываются с пола, подскакивают к распахнутому окну и кричат, называя женщину по имени:
– (…) да дай ты ему уже! И нам дай всем поспать! Время третий час ночи!
Из соседнего раскрытого окна тоже раздался старческий скрипучий крик в поддержку:
– Правильно! Правильно! Дайте поспать! И всех расстрелять!
В ответ – тишина, только дверь тихонько опять скрипнула, видимо, ушли женщина с мужчиной обратно к себе в квартиру. А мы еще долго не могли уснуть, сначала смеялись, а потом злились от того, что ночь проходит, а мы уснуть не можем. Не привыкли мы, однако, к таким жарким и душным дням и ночам.
Андрей Гребенкин, «Глобус».